13 000 операций хирурга Давыдова
Ирина Краснопольская
"Российская газета" - Федеральный выпуск №4489 от 11 октября 2007 г.
Поначалу казалось, что написать о Давыдове-юбиляре не сложно: к счастью довелось с ним общаться и в формальной, и в неформальной обстановке, говорить о проблемах онкологии, развитии российской медицинской науки, о судьбах практического здравоохранения страны, судьбах пациентов. Об охоте и только что вышедшем фильме... А вот сейчас сижу и не знаю, с чего начать.
Раскрыла свою записную книжку и, не выбирая, стала звонить тем, кто, как мне казалось, может сказать несколько слов о Михаиле Ивановиче. Академика Лейлу Адамян мой звонок застал тогда, когда она мыла руки перед операцией. Но Лейла Владимировна, женщина строгая и не очень падкая на похвалы, с восторгом начала говорить о руках Давыдова, о том, как с замиранием сердца смотрела, как он оперирует. Ученик Давыдова Иван Стилиди торопился в аэропорт, чтобы улететь в загранкомандировку. Но тут же начал рассказывать, как на свиданиях с девушками вместо поцелуев, объяснений в любви, объяснял им, что такое его учитель Давыдов. Голос Юрия Белова я сперва даже не узнала - оказывается, накануне ночью у Юрия Владимировича умерла мама. Я, было, извинилась, хотела прекратить разговор. Но Белов, узнав цель моего звонка, тут же стал с восторгом говорить о Давыдове. А ведь эти люди - сами выдающиеся, с мировой известностью хирурги. А хирурги, подобно примам-балеринам, скупы на похвалы коллег. Но блистательное хирургическое мастерство Давыдова так велико... Не мне о нем судить? Да я и не берусь. Но горжусь тем, что имела счастье это мастерство лицезреть.
Впрочем, не все, к кому обратилась, откликнулись на мое предложение. По разным причинам - не место и не время сейчас их комментировать. Да и вряд ли может быть иначе - слишком яркий, слишком неординарный этот Михаил Давыдов. Неудобный он человек. Точнее, не всем удобный. Вот стал он президентом Российской академии медицинских наук. А так некоторым хотелось, чтобы в этом кресле был другой человек. Такое было давление на членов академии. Но голосование-то тайное, и "эти ученые" выбрали Михаила Ивановича.
Вспоминаю созванную по инициативе РАМН, президентом которой уже стал Давыдов, совместную сессию ученых нескольких академий, чтобы обсудить проблемы здоровья детей. Никто из высоких медицинских чиновников не счел нужным принять в ней участие.
Каждый год в России погибает от злокачественных заболеваний более 300 тысяч человек. И на учете стоят больше двух с половиной миллионов. Однако онкология, которая во всем мире в числе основных приоритетов, осталась за бортом национальных интересов.
- Основной акцент сделали на так называемое первичное звено, - говорит Михаил Давыдов.- В результате медсестра терапевта в поликлинике получает теперь 20-25 тысяч. А высококвалифицированная медсестра реанимационного отделения федерального центра, на которой лежит колоссальная ответственность и которую мы готовим годами, - 7 тысяч. По сути мы стимулируем более примитивный уровень оказания помощи.
- Трагическая статистика раковых заболеваний практически не меняется в лучшую сторону.
- Не стану перечислять все причины этой ситуации. Назову две главные: позднее выявление болезни - на том этапе, когда даже новейшее лечение не спасает. Это первая причина. Вторая - далеко не везде обеспечено адекватное лечение опухолей. То есть нет возможности использовать весь арсенал современных мощных средств.
- Профилактические осмотры, которые сейчас возрождаются, способны изменить ситуацию?
- Не преисполнен оптимизма, - отвечает Давыдов. - Какие это будут осмотры? Кто, где, с применением какой аппаратуры станет их проводить? Когда речь заходит о раннем выявлении рака, я всегда привожу в пример Японию.
Крохотная страна, там не самая благоприятная среда обитания, Нагасаки и Хиросима в прошлом. А продолжительность жизни чуть ли не самая большая в мире. Раком страдают куда меньше, чем в других странах. Главное же, опухоли не приводят к трагедии.
Знаете почему? Да потому что в Японии почти 40 государственных программ раннего выявления и адекватного лечения опухолей на первых стадиях. Оплачивает это государство. Оно берет на себя все расходы, понимая, что они сторицей окупятся. Пора бы и нам понять, что это выгодно. Выгодно со всех точек зрения: меньше больных, меньше инвалидов, длиннее жизнь, сохраняется трудовой потенциал. Здоровье - главное богатство страны. Вот если мы осознаем это, то найдутся условия для успешного лечения. Да, рак - это заболевание. Значит, это проблема медицинская. Но одолеть его можно, только если на уровне руководства страны эта проблема будет рассматриваться и как социальная.
Об этом Давыдов говорит постоянно, это его внутренняя, непреходящая боль, страдание. Как и то, что академическая медицинская наука у нас не востребована в том объеме, в котором она должна быть востребована в любом цивилизованном государстве. Как и то, что нет в России сегодня ни медицинской, ни фармацевтической промышленности.
- Отставание в этой области - примерно в сорок лет, - рассказывает Давыдов. - А мы же раньше держали 80 процентов мирового рынка антибиотиков высочайшего класса. Незамедлительно требуется государственная программа, нацеленная на создание медицинской и фармацевтической промышленности в стране.
При всей своей сверхзагруженности Давыдов находит "окна" для встреч с коллегами, для пропаганды новейших достижений в мировой медицине - онкологии прежде всего. Конечно, выручает авторитет Михаила Ивановича, у которого - имею в виду авторитет - нет границ. Давыдов систематически проводит съезды онкологов стран СНГ. Каждый раз съезд меняет адрес - чтобы никого не обойти вниманием. Три года назад была на таком съезде в Минске. Обсуждали актуальные проблемы профилактики, лечения и реабилитации больных, перенесших этот недуг. Выступали лучшие, выступали корифеи. И все же чувствовалось, как зал ждет выхода на трибуну Давыдова. И он ни разу ожидания не обманул.
Огромная притягательная сила личности. Может, именно потому, что не всем удобен? Потому что "закулисью" предпочитает открытость. Анонимность ему не свойственна. Вот создали агентство по медицинским технологиям - некую параллельную РАМН структуру. Зачем? Этот вопрос задают себе многие, причастные к медицине, к науке. Тихо задают. Давыдов пишет во все инстанции, говорит с трибун, пользуется любой возможностью доказать ненужность новой структуры, категорически против создания которой была возглавляемая им академия.
Наша газета отслеживает судьбу НИИ детской онкологии и гематологии, корпуса которой начали строить одиннадцать лет назад и которые не построены по сей день. Больные ребятишки, их родители, медики ютятся в стенах Центра имени Блохина. А эти стены, которым больше 30 лет, давно без ремонта и в таком состоянии, что представляют немалую опасность и для тех, кто здесь работает, и для тех, кто здесь лечится. И Паганини хирургии, как порой называют президента Академии медицинских наук, директора Центра, академик Михаил Давыдов тщетно обращается во все инстанции. И когда недавно предложила Михаилу Ивановичу еще раз написать об этих болячках, он в сердцах отказался: "Бесполезно. Никто не слышит. Брошу все! Буду только оперировать!"
Не бросит! Не в его это характере. А еще блеснула надежда. Новый руководитель минздравсоцразвития Татьяна Голикова встретилась с Михаилом Ивановичем и они долго беседовали.
Перечитала написанное - как-то все это не юбилейное, все о делах. Все-таки шестьдесят лет - дата. Самое время перейти к хобби, тем более что Михаил Иванович охотник заядлый.
- А кто вам сказал, что охота - хобби, - не согласен Давыдов. - Я всегда говорю, что по призванию я охотник, а медицина для меня хобби. Но хобби, с которым я расстаться не могу. Это, конечно, шутка, но в ней есть доля истины. Одно дополняет другое. Охота создает те условия, которые позволяют мне реализовывать свой потенциал на работе. Охота - единственная отрада. Занимаюсь всеми видами охоты - и в горах, и по птице, и на крупного зверя. На охоте могу устать физически, но на работу приезжаю отдохнувшим.
- Во сколько приезжаете?
- Каждое утро я в клинике. Примерно в восемь начинаю обход реанимаций. Потом - на утреннюю институтскую конференцию. Потом совещание с главным врачом и своими заместителями: планы на день. Потом иду в операционную - до трех-четырех часов. Иногда дольше. А после операций еду в Академию медицинских наук - там решаю накопившиеся проблемы. Вечером возвращаюсь в онкоцентр. Обычно здесь я до 9-10 часов вечера.
- А отпуск?
- Не был двадцать лет. Не получается с отпуском. Несколько раз собирался. Но только соберешься, кто-то попросит прооперировать близкого человека. Отказать не могу. А после операции больного бросить нельзя - нужно за ним понаблюдать. Пока наблюдаешь, появляется новая просьба. Оперирую-то я не только у себя в онкоцентре.
Вот такой, давыдовский стиль жизни. Не для широкого применения. Но для больных, наверное, удобен.
---
ВЗГЛЯД
Счастье видеть, как он оперирует
Иосиф Кобзон, народный артист:
- Как жаль, что мне предлагают о великом Давыдове сказать всего несколько слов. Об этом человеке можно и нужно слагать поэмы. Разносторонне талантлив. Во всех проявлениях настоящий мужчина. Хирург от Бога. Великий организатор. В быту прост. Все ему по плечу: и охота, и баян, и общение с разными людьми, притом без градации на их социальное положение. Вот уж воистину человек, давший клятву Гиппократа, - он круглосуточно готов прийти на помощь. Я благодарен Михаилу Ивановичу за ту неоценимую помощь, которую он оказал тысячам людей, в том числе Мстиславу Ростроповичу, да и мне. Счастья, здоровья, процветания этому выдающемуся гражданину.
Иван Стилиди, член-корреспондент РАМН, руководитель отделения Российского онкологического центра:
- В семнадцать лет я пришел в онкоцентр устраиваться на работу. Направили в операционный блок. И первым, кого я там встретил, был молодой человек очень колоритной внешности - чернявый, широкоплечий, с пружинистой походкой.
Это был Давыдов. Я тогда ничего не понимал в хирургическом мастерстве, не мог о нем судить. Но притягательная сила Давыдова была так велика, что я, мальчишка, стал при первой возможности посещать его операции. И скоро поймал себя на том, что стараюсь ходить, как он, говорить, как он, вести себя, как он.
Я работал в подразделении тогдашнего директора Онкоцентра академика Николая Николаевича Трапезникова. А когда получил диплом врача, Николай Николаевич спросил: где хотел бы я работать. Тогда, так мне кажется, я совершил первый мужской поступок, честно признался, что хочу только к Давыдову. И Трапезников меня понял. Так я стал сотрудником торакального отделения, которым руководил 43-летний Михаил Иванович.
Давыдов создал блистательную школу грудных и брюшных полостных хирургов. Его ученики, являясь сегодня признанными лидерами, определяют прогрессивное развитие современной онкохирургии во многих ведущих специализированных клиниках России, ближнего и дальнего зарубежья.
А тогда, в торакальном, началась моя интересная, насыщенная жизнь молодого хирурга. И я был не один. Михаил Иванович относился к нам по-отечески. Это было очень важно - мы жили в общежитии, без родительской опеки, нередко полуголодные. Поесть ходили в кабинет Давыдова. Знали, что накормит. А еще у него было можно поговорить по душам, обсудить наболевшее. Мы учились у него не только хирургии, но и манере говорить, принимать решения, умению общаться с коллегами, выступать с трибуны. Мы бегали на свидания к девчонкам. И вместо того, чтобы целоваться, рассказывали о Давыдове - так хотелось походить на него. Мы, его ученики, остались в медицине, в хирургии, потому что хотели быть как он. И если мне в хирургии чему-то удалось научиться, то это потому, что Михаил Иванович никогда не бил по рукам. Всегда было чувство поддержки в самых сложных ситуациях. Никаких разносов, никаких жестоких разборов. Мы росли под его крылом в любви. И только потому достигли чего-то в профессии, потому что стоим, как любит учитель повторять, на плечах титанов.
Многие из нас, учеников, впервые увидели диких зверей, впервые взяли в руки ружье, потому что Давыдов профессиональный охотник. На любой охоте он всегда самый успешный. Если шеф взял тебя, - это и признание, и оценка профессиональных и мужских качеств.
Очень положительная получилась картинка? Неужели у Давыдова нет недостатков? Есть, конечно! И немало. Но благодаря своему удивительному чувству юмора он легко превращает их в достоинства.
Леонид Рошаль, детский доктор:
- Михаилу Ивановичу энергии не занимать. Здоровья тоже. Удовлетворить его невозможно. И это хорошо. Он еще очень молод. И если его не остановят, то он еще много хорошего сделает. И тогда все ему будут благодарны.
Юрий Белов, член-корреспондент РАМН, руководитель отдела научного центра хирургии РАМН:
- Я имел счастье видеть, как Михаил Иванович оперирует. Видеть гениальное - без преувеличения - движение рук, "видеть" работу мысли внутри операционного поля. Знаю, что Давыдов заядлый охотник. И мне кажется, охотничья ретивость есть в его движениях, когда он удаляет смертельную для человека опухоль. Я действительно это видел.
Виктор Тутельян, академик РАМН, директор Института питания РАМН:
- Наше личное знакомство случилось тогда, когда Михаил Иванович был заместителем директора онкоцентра: моему молодому родственнику, страдающему раком, нужна была помощь. Давыдов ее оказал. Да, Михаил Иванович - это высочайший профессионализм. Но это и удивительно добрая энергетика, нацеленная на спасение людей. Он обладает важнейшими качествами, увы, все реже встречающимися, - обязательностью, надежностью. Он высоко ценит дружбу. Знаю это и по совместной работе в президиуме Академии медицинских наук.
К руководству РАМН Михаил Иванович пришел в очень непростое время. И тут тоже проявились его бойцовские качества. Лишь немногие знают, что он очень ранимый человек. И он борется не за какие-то мнимые амбиции - он давно признанный мастер мировой онкологии. Его волнует судьба российского здравоохранения.
Лейла Адамян, академик РАМН, заместитель директора Центра акушерства, гинекологии и перинатологии:
- Давыдов, тут нет преувеличения, хирург высочайшего класса и широчайшего диапазона. При такой мужественной внешности у него настолько ласковые, нежные, тонкие руки... Само прикосновение этих рук целебно. Я сама оперирующий хирург и знаю цену ювелирного мастерства таких умных рук. Однажды я семь с половиной часов стояла с ним рядом в операционной, наблюдала за каждым движением. Мне кажется, даже не моргала, не дышала - так захватывает его мастерство. Это можно сравнить лишь с игрой великого скрипача...
Елена Малышева, ведущая программы "Здоровье":
- Михаил Иванович Давыдов из той редкой породы мужчин, которые служат делу. Именно служат, а не выслуживаются, не прислуживают. У него потрясающая биография. Служил в военно-десантных войсках и знает, что значит биться и идти к цели, когда совсем один. На его счету более сотни парашютных прыжков. А еще он прекрасно играет на баяне.
Но потом прочел книгу Юрия Германа "Дело, которому ты служишь" и решил стать хирургом. Стал. Не просто хирургом, а одним из самых блистательных профессионалов в своем деле. Я знаю, что, когда диагноз становится приговором и надежды нет, Давыдов может спасти. И будет делать это с полной отдачей. Даже рискуя карьерой, должностью, репутацией.
Михаил Иванович из той редчайшей породы мужчин, от которых сходят с ума женщины, готовые пойти за ним на край света. Но тем женщинам, которые рядом с ним, трудно. Потому что вся его жизнь подчинена делу, которому он свято служит.
Татьяна Яковлева, Председатель Комитета Государственной Думы по охране здоровья:
- Михаил Иванович Давыдов - человек-праздник. Хотя такой неоднозначный, такой сложный и такой ранимый. Сколько раз убеждалась: превыше всего для него здоровье человека, а интересы пациентов он постоянно отстаивает с присущими ему страстью, напором. Да, он всемирно известный, всемирно признанный ученый, хирург. Да, он президент Академии медицинских наук, член многих зарубежных академий. Да, на его личном счету 13 тысяч прооперированных. Но прежде всего он врач.
Сама дважды просила его помочь близким мне людям. Поняла, что мое депутатское положение для него тут значения не имеет. Значение имеет только судьба больного. Импонирует его стремление отстаивать интересы науки, интересы здравоохранения, наши с вами интересы.
Анатолий Махсон, профессор, главный врач Московской онкологической больницы N 62:
- С Михаилом Ивановичем знаком уже более 27 лет. Я тогда был молодым хирургом, работал ординатором в 62-й больнице и вместе со своим коллегой Николаем Павловичем Забазным проходил повышение квалификации в онкоцентре. Михаила Ивановича мы тогда не знали. Мы просто переходили из одной операционной в другую. Учились мастерству. Никогда не забуду - после посещения операционной, где над пациентом колдовал совсем молодой Давыдов, Николай Павлович сказал: вот это хирург, вот это высший класс!
Шли годы, и мне не однажды доводилось убеждаться - высший класс не только в хирургии. Давыдов и человек высшего класса. Не каждый директор такого центра, как центр Блохина, не задумываясь, поедет оперировать в городскую больницу сложного пациента - совершенно бескорыстно. А прооперировав, еще будет беспокоиться о его состоянии.
http://www.rg.ru/2007/10/11/davidov.html
|
