19. «Труды профессорского клуба», 2008, № 11, СТР. 49-52.
К ВОПРОСУ ОБ ОТНОШЕНИИ К НОВЫМ ЗНАНИЯМ
В. А. Бритов
Приморская сельскохозяйственная академия
Автор утверждает, что в арсенале биомедицины появилось новое средство в борьбе с болезнями – трихинеллы.
Распространенная народная поговорка: «Все новое встречается в штыки» несет в себе обобщенный смысл второго основного закона диалектики о взаимном проникновении противоположностей. И несмотря на то, что этот закон знают все люди с высшим образованием, а его сущность проявляется в каждом явлении и даже в каждом из нас, он забывается при обсуждении конкретных проблем, где затрагиваются устоявшееся мнение или интересы граждан. В таких случаях разгорается острая и длительная полемика между новатором и коллегами по профессии. Мне пришлось пережить это несколько раз, но особенно ярко эта дискуссия разыгралась по двум эпизодам – таксономии трихинелл и о их использовании в медицине. Трихинеллы – это мелкие живородящие нематоды, вызывающие у человека, мясоедных млекопитающих и птиц трихинеллез – болезнь, до недавнего времени считавшаяся опасной, так как не было лекарств против трихинелл. До 1969 г. Считалось общепринятым мнением, что в роде Trichinella Railliet,1895 существует только один вид T. Spiralis Owen, 1835. И эта универсальность подчеркивалась в большинстве солидных книг. Между тем трихинеллез в то время встречался на всех материках и даже Антарктиде и Австралии. Люди заражались трихинеллезом через плохо термически обработанное мясо любого животного – трихинеллезоносителя. Это единственный путь заражения человека и животных трихинеллезом. Человек для трихинелл является благоприятным биологическим тупиком, так как от человека контактно болезнь не передается ни другим людям, ни животным. Морфологически трихинеллы одинаковы – у какого бы вида животных они не обитали. Клинические признаки трихинеллеза проявляются у человека и животных однотипно. Поэтому почти полтора века считали T. spiralis единственным видом в роде. Сложилось непоколебимое мнение, что домашние свиньи, от мяса которых наиболее часто заражались трихинеллезом люди, получили трихинелл через диких животных. Мышевидных грызунов считали посредниками, то есть основными переносчиками трихинелл из леса на стации человека. Из этих общепринятых гипотез исходили и при разработке мер профилактики трихинеллеза в синантропных очагах. Предполагалось, что крысы и мыши сами перебегали на зимовку из леса в стации человека, а охотники зимой приносили домой тушки убитых животных: волков, лисиц, енотовидных собак, барсуков, колонков и других пушных зверей – трихинеллезоносителей. Охотники убивали этих животных ради пушнины, а тушки либо выбрасывали, где попало, либо скармливали своим свиньям, собакам, кошкам. Поэтому главной задачей в профилактике трихинеллеза у людей являлось разрыв цепи передачи инвазии из дикой природы к домашним животным. Практически это сводилось к тому, чтобы свиней в лес не пускать, а охотникам запретить скармливать тушек пушных зверей домашним животным.
Однако на практике эти мероприятия не давали ожидаемого результата и вся работа уходила, как говорится, в песок. Выход из тупикового положения появился с другой стороны. Мною было установлено, что трихинеллы, паразитирующие у диких животных и у домашних свиней, глубоко обособленные виды. Они не скрещиваются между собой и каждый вид циркулирует в разных биоценозах: T. spiralis в стациях человека, а другой вид, названный Trichinella nativа, обитает в природном биоценозе среди диких хищных и всеядных животных. Более того, свиньи не заражаются от диких животных трихинеллами Trichinella native, а немногочисленные личинки, проникающие в мышцы, вскоре там погибают. Следовательно, трихинеллез диких животных никакого отношения к трихинеллезу домашних свиней не имеют.
Впервые об этом я доложил на 2-й Международной конференции по трихинеллезу во Вроцлове (Польша) в 1969 г. Участники конференции отреагировали по разному: одни смотрели на меня с изумлением, другие с нашмешкой, но большинство остались равнодушными. Один из представителей делегации из США публично заявил, что на следующей 3-й аналогичной конференции мы представим результаты своих исследований на эту тему и внесем ясность в выдвинутый доктором Бритовым вопрос о видах трихинелл. Однако ни на 3-й, ни на 4-й Международных конференциях по трихинеллезу обещанного доклада не прозвучало.
Между тем уже в 1970 г. Доктор С.Кругер из Юар по моей просьбе прислал мне трихинелл с юга Африки, выделенных из пятнистой гиены, за что я ему по сей день очень признателен. Тот южноафриканский изолят оказался третьим самостоятельным видом в роде трихинелл и названный нами (совместно с С.Н.Боевым) Trichinella nelsoni, в честь исследователя доктора нельсона много работавшего с трихинеллами в Африке. Вскоре Б.Л.Гаркави описал четвертый вид - Trichinella psevdospiralis, выделенный от енота-полоскуна на Северном Кавказе. Таким образом, догма об одновидовом роде Trichinella Railliet, 1895 была окончательно разрушена. Однако вслед за этим между паразитологами развернулась шумная полемика и даже глубокие личностные переживания некоторых из них. Так принципиальный конфликт возник по поводу допуска моей докторской диссертации к защите. Подготовленная к защите диссертация лежала в ученом совете Казанского ветеринарного института, а решающий отзыв взялся дать ВИГИС (Всесоюзный институт гельминтологии имени Скрябина). Отзыв был отрицательным. Рецензенты А.С.Бессонов и директор ВИГИСа академик В.С.Ершов сочли материалы моей дисстертации не соответствующими инструкции ВАКа. Меня это возмутило и я потребовал проверить результаты моих исследований комиссионно. В Благовещенский научно-исследовательский институт, из которого и была представлена диссертация к защите, прибыла комиссия. Конечно, никто из членов комиссии методикой скрещивания трихинелл не владел, ведь это был первый опыт в мировой практике. Сначала мне пришлось их ввести в суть дела. Потом я работал, а они наблюдали. За 34 дня напряженной работы я продемонстрировал им основные результаты (аргументы) идентификации видов трихинелл. Все члены комиссии убедились в том, что вся работа была выполнена методически правильно, а результаты соответствовали изложенным в диссертации. Члены комиссии составили и подписали акт от 29 марта 1971 г. и представили его директору ВИГИСа В.С.Ершову. Он попросил редактора журнала «Медицинская паразитология и паразитарные болезни» опубликовать акт, что и было сделано в том же году. Возражения против защиты были сняты. Однако председатель комиссии Г.А.Ермолин лишился места работы в ВИГИСе (разумеется по другой причине). Оказывается, председателю комиссии было дано строгое задание: «зарубить» диссертацию Бритова, но Г.А.Ермолин проявил мужество и порядочность как честный научный сотрудник и, следовательно, ослушался перед высшим начальством ГИТИСа, честь и хвала Г.А.Ермолину. Он выполнил свою миссию как положено, вопреки оппозиционера В.С.Бессонова.
Описанный конфликт достоин внимания еще и с той стороны: как можно сравнительно легко, малыми затратами средств и времени, а, главное, по справедливости, найти выход из, казалось бы, непримиримой ситуации.
Мне кажется, что подобным образом нужно решать и вопросы использования изобретений в практике медицины. В настоящее время эта проблема стала великим тормозом развития и обновления методов профилактики и лечения различных недугов. Верхушка официальной медицины воздвигла столько преград перед изобретателями и новаторами, что на их преодоление требуется в сотни раз больше времени, сил и средств, чем на само открытие новых средств врачевания.
Изобретения и изобретателей просто давят власть имущие эгоисты, которые сосредоточили в своих руках всю оценку любого изобретения, требуя за это баснословные деньги.
Причина данной ситуации одна: забота о себе, о личных доходах под словесным прикрытием о нуждах пациентов. Но это прикрытие дырявое. Оно не скроет фактов безмерного эгоизма и надувательства страждущих.
Другой сугубо личный, крайне неприятный разговор на тему отношения исследователей к чужому новшеству состоялся у меня с профессором Э.Р.Геллером при встрече на конференции в Вильнюсе (1972 г.). Он сказал мне следующее: «Наверное, так оно и есть, это действительно новые виды. Но это должны были сделать другие, во всяком случае, не вы (при этом он слегка ткнул меня пальцем в грудь). После небольшой паузы он добавил: «Я 50 лет работал с трихинеллами и то это не сделал». Опять пауза. Комок в горле мешал ему говорить. Он вынул из кармана большой носовой платок, чтобы смахнуть слезу и вытереть вспотевшую голову. Чувствовалось его предельное волнение. Мне стало не по себе. Мой собеседник производил впечатление несчастного, обворованного с ног до головы человека, и его можно было понять. Сконцентрировав всю свою волю и выдержку, я ответил ему примерно так: «Простите меня, пожалуйста, Эммануил Романович, но я поперек Вашей дороги не стоял». На этом беседа окончилась и мы молча, не проронив ни единого слова, вернулись в зал заседаний конференции.
Столь глубокое потрясение у Э.Р.Геллера по случаю описания новых видов трихинелл не им, а другими, объясняется упущенной возможностью. Ведь он, как зав. кафедрой зоологии, сотни раз разъяснял студентам, что такое вид в зоологии и основные его критерии. Сам он работал с трихинеллами по сути всю жизнь. Этой же темой занимались у него на кафедре аспиранты и студенты. Все они умели определять пол трихинелл на стадии личинок, но использовать свои знания и навыки в проблеме идентификации изолятов трихинелл, почему-то не стали. У них для этого было все. Не хватило одной искры, мысли. А когда это сделали другие – стало обидно до слез.
Переживания профессора Э.Г.Геллера мне близки и понятны – это боль упущенной возможности. Но почему и других специалистов по проблеме трихинеллеза описание новых видов никого не обрадовало? О том, что новые знания облегчат решение многих задач и повысят эффективность труда исследователей и практиков даже не обсуждалось.
Между тем мыслящие позитивно исследователи за сравнительно короткий период времени открыли еще четыре новых вида трихинелл и полемика о таксономии трихинелл постепенно затихла. Но, вероятно, только на время. Ситуация вновь обострится, когда начнется ревизия всего рода трихинелл. Число видов может сократиться, так как половина из описанных новых видов не прошла генетической (самой важной) идентификации. Собственно, для медицины описание новых видов возбудителей трихинеллеза не было важным событием, так как лечение больного трихинеллезом одинаковое.
Удивление медиков вызвала гипотеза о полезности трихинелл для здоровья человека и многих видов животных. В статье было показано, что паразиты как источники антигенов, гормонов и других биологически активных веществ, стимулируют и поддерживают на высоком уровне жизненно важные функции организма, в том числе иммунную систему хозяина, что лежит в основе охраны гомеостаза макроорганизма. Есть основание утверждать, что гормональный дисбаланс и ослабление иммунной защиты способствуют возникновению различных недугов, в том числе и злокачественных новообразований. Статья осталась по сути незамеченной. Только патент на эту тему сразу же вызвал переполох. Посыпались возгласы: как это так – трихинеллами лечить людей? В истерическом возмущении оппоненты забыли и второй закон философии (о единстве и борьбе противоположностей), и вездесущие явления синергизма и антагонизма, и ответную реакцию теплокровных организмов на антигены паразитов выработкой иммунитета, и достижения фармацевтической науки по синтезу антипаразитарных лекарств. Ретрограды готовы все предать анафеме, потому что затронуты их интересы, вера в то, во что не верит автор изобретения. Так решили единогласно (!) два Ученых совета: Дальневосточный научный центр от 18.03.2004 и выездное заседание президиума Сибирского филиала РАМН.
Такая реакция единомышленников высшего руководства медицины Сибири и дальнего Востока полностью соответствует первой фразе настоящей статьи: новое – в штыки.
Пословицы, поговорки, афоризмы, анекдоты и прочее народное творчество берутся их жизни. Но удивляет другое: из нескольких десятков светил медицины – академиков, докторов, профессоров – не нашлось ни одного, который бы не поленился вникнуть в сущность выдвинутой идеи. Они действовали по принципу толпы: нас много, а он один – задавим.
Между тем именно достижения биологической науки, химической и медицинской наук середины и второй половины ХХ века во многом предопределили появление гипотезы об использовании трихинелл в медицине. К этим достижениям относятся: теория Ф.Бернета и его последователя Р.В.Петрова о роли клеточного иммунитета в охране гомеостаза у человека и теплокровных животных; подробное изучение биологии трихинелл, в том числе и новых видов, как индукторов клеточного иммунитета; изобретение и испытание тиабендазола – наиболее эффективного химическог препарата против нематод. Теперь за два приема препарата с трехмесячным промежутком в организме человека и теплокровных животных восстанавливается функция клеточного иммунитета высокого уровня, сохраняющегося 8 лет. Поскольку клеточный иммунитет неспецифичен, он оказывается эффективным при многих болезнях, в том числе при раке 1-й и 2-й стадий. Эффективность препарата с 3-й стадией рака очень низкая, а при 4-й стадии – нулевая. Нашим препаратом воспользовались 2500 пациентов и около 90 % из них избавились от своих недугов.
Известно, что рак развивается не на пустом месте. Как правило, ему предшествуют локальные воспалительные процессы, развивающиеся на фоне иммунодефицита. До третьей стадии (когда чаще всего и ставят диагноз) проходит в среднем 8-10 лет. Следует еще раз напомнить, что биопрепарат из трихинелл помогает только на первой и второй стадиях, когда организм пациента еще способен отреагировать на антигены выработкой клеток-киллеров, которые и сделают свое дело по уничтожению первичного очага рака. Ведь злокачественные клетки синтезируют ферменты и токсины, которые блокируют клеточный иммунитет, обеспечивая для себя беспрепятственный рост. Теоретически, больным раком третьей стадии можно назначить переливание крови соответствующей группы от доноров, прошедших прививку биопрепаратом из трихинелл. В таких случаях можно также использовать в качестве лечебного питания молоко и мясо животных-доноров, ранее привитых препаратом из трихинелл. Но лучше препарат использовать на фазе иммунодефицита, чтобы воспрепятствовать зарождению и размножению злокачественных новообразований.
Бояться биопрепарата из живых трихинелл безосновательно. Ведь и в настоящее время почти половина используемых в медицине вакцин представляет собой живых возбудителей инфекций. Так почему же перед трихинеллами такой панический страх? Ведь для иммунизации мы применяем малую дозу личинок трихинелл специально выведенной линии и контролируем интенсивность инвазии трихинеллоцидными средствами. Даже максимальная доза в 6 тысяч личинок не вызывает опасной для жизни инвазии. Люди умирают от трихинеллеза при интенсивности инвазии более тысячи личинок на 1 грамм скелетных мышц. Это бывает, когда человек приютит в своем кишечнике около 100000 личинок и более.
Трихинеллы за стол и кров «платят» хозяину индукцией клеточного иммунитета, являющегося основой самой древней внутренней защитой человека и животных от всего чужеродного и вредного на длительный срок. Следовательно, пользы от легкого переболевания трихинеллезом на несколько порядков превышает вред. Трихинеллы для человека и теплокровных животных являются скорее симбионтами, а не паразитами. Теперь, когда имеются трихинеллоцидные средства, даже настоящий, то есть спонтанно возникший трихинеллез, не представляет для человека никакой опасности. Главное вовремя поставить диагноз.
К сведению оппонентов сошлюсь на аналогию, известную со времен Плутарха: огонь жжет тех, кто его трогает, но тем, кто умеет им пользоваться, он дает и свет, и тепло , и помощь при всякой работе. Так и трихинеллы. Тому, кто умеет ими пользоваться, они дают здоровье, силу, красоту. Так что нет оснований их бояться. Они хорошие и очень полезные. А что касается некоторых кратковременных страданий, испытываемых пациентом во время проживания трихинелл в организме человека, так это от природы как плата за последующее наслаждение жизнью при нормальном здоровье. Такова диалектика Природы. Нет ничего абсолютно полезного и абсолютно вредного. И то и другое сосуществует в единстве. Другого не дано. Можно смело утверждать: в арсенале биомедицины появилось новое средство в борьбе с болезнями. И его нужно осваивать и продвигать. Первым этапом в этом направлении должна быть комиссионная проверка метода на волонтерах.
Более подробные сведения изложены в книге: В.А.Бритов «Трихинеллы и их использование в медицине». Владивосток. Изд-во Дальневосточного университета, 2006 г., 460 с.
Последний раз редактировалось Плюс 06-05, 09:45, всего редактировалось 1 раз.
|